Наверное, никогда не забуду как в первый раз грянуло легендарное: "Break on through to the other side!" и как всё внутри сначала сжалось, а потом выстрелило словно из пушки, но во все стороны одновременно. И хотелось прыгать все выше и выше, кричать все громче и громче.
Солист не только внешне напоминал Моррисона, но и сам его голос был очень похож - знакомые интонации, "растяжки" слов, вопли. Может быть, в студийной записи это сходство и не настолько совершенно, но в концертном зале я порой забывала, кто на сцене и просто слушала голос, голос Моррисона. Голос Моррисона, орган Манзарека и гитару Кригера. Это был момент чистого, ничем не замутненного счастья, то состояние когда ты весь погружаешься в музыку, а она, в свою очередь, проникает внутрь тебя и рвется наружу откуда-то из грудной клетки.
Манзарек был очень обаятелен. Я не думала, что он... такой) Всегда считала его скромным молчаливым клавишником в очках. Может быть, так оно и было, пока солировал Моррисон и полностью, на все 150% оттягивал на себя внимание публики (это лишь мои домыслы), но сейчас он показал, что даже в свои 73 года не растерял ТО САМОЕ (м.б. Mojo? ), что зародилось в нем в далекие 60-е и что уже, наверное, навсегда останется с ним. А как он беседовал с публикой! Эти вкрадчивые интонации - So, my dear little mashroom eaters, marijuana smokers, LSD takers... и эти размышления вслух про Эру Водолея.
Я наскакалась и навертелась так, что волосы и футболку хоть выжимай.